Варвара Гринёва

психоаналитик

Представьте себе аналитический процесс. В нём вроде бы участвуют двое: аналитик и анализант. Но американский психоаналитик Томас Огден сказал бы, что это не так и в процессе анализа появляется кое-кто третий. Именно Огдену принадлежит концепт «интерсубъективного аналитического третьего».

Американский психоаналитик и писатель Томас Огден считает, что в момент, когда субъективный опыт анализанта вступает во взаимодействие с субъективным опытом аналитика, рождается третий участник анализа - интерсубъективно генерируемый опыт этой аналитической пары – аналитический третий.

Нельзя просто говорить об аналитике и анализанте, как об отдельных субъектах, которые воспринимают друг друга как объекты.

Томас Огден

Аналитический третий: работая с интерсубъективными фактами.

Таким образом, в аналитическом процессе взаимодействуют три субъективности: субъективность аналитика, субъективность анализанта и интерсубъективность аналитического третьего. Аналитический третий порождается субъективностями анализанта и аналитика, и он порождает сам анализ, поскольку без него не существует и аналитика с анализантом. Подобно тому, как по Винникоту, нет отдельно матери и младенца, так, по Огдену, неразделим и аналитический третий.

Хотя аналитический третий – это нечто общее, созданное аналитиком и анализантом, он переживается ими по-разному, так как его восприятие накладывается на уникальный контекст личностных и физических особенностей и опыта.

Кроме того, аналитический третий асимметричен, так как на него влияют особенности сеттинга, обусловленные ролями анализанта и аналитика: субъективный опыт анализанта, разумеется, находится в приоритете (но не является исключительным), так как всё-таки в анализ пришел он, а не аналитик. Поэтому субъективный опыт аналитика мы используем прежде всего как инструмент для понимания субъективного опыта анализанта.

Огден встраивает концепт аналитического третьего в представление о переносе-контрпереносе. Именно так, через дефис, как неразделимое понятие он предлагает рассматривать перенос и контрперенос.

Концепт аналитического третьего помогает уследить за массой интерсубъективных фактов с которыми он сталкивается в анализе и которые, на первый взгляд, могут показаться даже не имеющими отношения к нему. Особо среди таких фактов Огден выделяет мечтания (reverie) и призывает аналитиков не отбрасывать их, не стесняться предъявлять их аналитическому сообществу, так как это лишь видимость, что они не имеют отношения к анализу. На самом деле они являются частью аналитического третьего и могут принести огромную пользу, если будут проанализированы и будет найдена их связь с опытом анализанта.

Возможность уловить/передать ощущение тонкого взаимодействия жизни и смерти в переживаниях человека на аналитических сеансах является главной задачей современного психоанализа.

Томас Огден

Мечты и интерпретации

Огден говорит о большой практической ценности взаимодействия субъективности и интерсубъективности для анализа и в своих книгах приводит примеры, когда это взаимодействие помогало совершить прорыв в анализах, которые воспринимались и им, и пациентами, как безнадежные. Именно интерсубъективность аналитического третьего делала анализ живым – а для Огдена ощущение жизни/смерти – это ключевые ощущения, на которые он ориентируется в своей работе.

Особенно важно в аналитическом третьем то, что опыт не просто «приносится» анализантом и аналитиком, опыт создается в аналитической интерсубъективности, которая снова и снова изменяется под воздействием нового опыта, и порождает новый опыт. Таким образом, опыт возникает, по выражению Огдена «на пороге прошлого и настоящего». При этом может возникать ситуация, когда аналитик или анализант говорят из опыта аналитического третьего и в то же время об аналитическом третьем из позиции за его пределами.

Лично меня концепт «аналитического третьего» привлек своей красотой, ведь в нём, на мой взгляд, содержится сама суть психоанализа как совершенно особого вида отношений между людьми. Отношений, в которых происходит такое наложение и расширение субъективного опыта, в котором создаётся какое-то уникальное «третье», которое не могло бы создаться ни при каких других обстоятельствах и ни с каким другим аналитиком и анализантом. Авторство этого «третьего» невозможно приписать кому-то одному, это творческий акт соединения двух психик, их дитя. При этом вся эта система динамична и бесконечна: новорождённое дитя изменяет каждого из родителей, и они вновь изменяют дитя.