Варвара Гринёва

В настоящее время мы не можем точно сказать, действительно ли у Сибиллы было 16 личностей, как утверждала Уилбур, или же пациентке удалось обмануть своего психоаналитика, а вместе с ней и остальное научное сообщество, или же 16 личностей Сибиллы были нужны Уилбур для построения карьеры... Так или иначе, карьера Уилбур действительно пошла в гору, она стала признанным экспертом в вопросах множественной личности, например, она привлекалась для помощи в деле Билли Миллигана, первого человека, который был оправдан за свои преступления вследствие подтверждения диагноза ДРИ. Область интересов Уилбур не ограничивалась ДРИ, она также была соавтором работ по мужской гомосексуальности, занималась лечением агорафобии, преподавала психиатрию в медицинском колледже. На мой взгляд, истории доктора Уилбур и Сибиллы, представленной в том виде, в котором я наблюдала её в фильме, можно доверять, хотя бы в том плане, что даже если реальной пациентке все-таки удалось обмануть аналитика, то сама аналитическая ситуация, то, как происходила работа, то, как вела себя пациентка, то, что привело её к ДРИ вполне согласуется с другими случаями подобного расстройства (например, так же история Вильяма Стенли Миллигана, в которой также были факты сексуального насилия). Как бы ты ни было, это эссе касается все-таки именно художественного произведения, и я буду рассматривать именно его.

Итак, к доктору Корнелии Уилбур попадает пациентка, про которую врач, просящий Уилбур взять её, говорит «она истеричка, ты с ними хорошо справляешься». Примечательно, что когда Уилбур предполагает у Сибиллы более сложный диагноз, этот врач называет «истеричкой» уже саму Уилбур. Доктору Уилбур, чтобы заниматься лечением и исследованием случая Сибиллы, приходилось преодолевать не только сложности с постановкой необычного диагноза диссоциативного расстройства личности (в то время «расстройства множественной личности»), но и сильных гендерных стереотипов. В 1939 году Уилбур была одной из восьми женщин-выпускников медицинского колледжа, а позже стала первым интерном-женщиной в больнице штата Каламазу. Тем не менее, не смотря на трудности, Уилбур решается сделать предположение о том, что ее пациентка, Сибилла, страдает от расстройства множественной личности. Уилбур представляет результаты своей работы с Сибиллой научному сообществу, представляя случай Сибиллы как первый случай психоанализа субъекта с расстройством множественной личности.

В процессе психоанализа Уилбур обнаружила в Сибилле 16 личностей, которые действовали автономно друг от друга, и каждая часть личности имела свой возраст, имя, манеру поведения, речи, свою историю появления и внешний вид. Сибилла жалуется на амнезию, периодически оказывается в каком-то месте и не знает, как туда попала, иногда она находит свои незаконченные картины законченными кем-то другим (она художник).

В процессе анализа внезапно вместо Сибиллы начинают появляться другие личности и рассказывать о себе, раскрывая причины своего появления. Подобные субличности психоаналитики, работающие с этим расстройством, иногда называют Эго-состояниями. Личности знают друг о друге и о Сибилле, но Сибилла не знает о них. Личности часто появляются из-за какого-то триггера, что делает это расстройство несколько схожим с ПТСР, например, смену личности может спровоцировать разбитое стекло или игра на фортепиано.

В ходе общения с субличностями Сибиллы, Уилбур удаётся выяснить многое о её детстве. От самой Сибиллы мало что удаётся узнать, так как большинство её негативных воспоминаний вытеснено, но только хранится не в Ид, а в её Эго-состояниях-субличностях. Мне эти субличности представляются скорее как компоненты Ид, прорывающиеся в Эго.

Итак, субличности сообщают нам о многократном жестоком сексуальном и физическом насилии со стороны её матери с диагнозом «шизофрения», об игнорировании этой проблемы отцом, о двух смертях близких людей, ставших для неё травматическими событиями – смерти бабушки и смерти ей молодого человека.

Изначальный диагноз «истерии» не был лишен правдивости, так как, согласно теории драйвов, «в случае истерии – ребенок был отвергнут или соблазнен, либо и то и другое в возрасте от трех до шести лет, когда интересы ребенка направлены на гениталии и сексуальность», а Сибиллу в детстве многократно насиловала её мать. Но насилие это было таким частым и таким изощренным, что психике Сибиллы пришлось изобретать такой же изощренный механизм защиты от невыносимых переживаний. Одному человеку не под силу было выдержать эти мучения, их с лихвой хватило бы на шестнадцать человек – и шестнадцать личностей разделили их между собой. Каждая личность появлялась в момент травматического переживания и фиксировалась на стадии развития, в которой Сибилла была в момент этого переживания. Именно поэтому доктором Уилбуром в терапии была принята попытка объединить личности путём «доращивания» каждой из них до того возраста, в котором пребывала Сибилла во время анализа. Для этого Уилбур необходимо было достичь терапевтического альянса с каждой из этих личностей, справиться с сопротивлением каждой из них. Сложно представить, какой это тяжелый труд и неспроста в фильме возникает шутка о том, не должна ли Сибилл платить Уилбур не как за одного пациента, а как за 16?

Вопросы трансфера, создания терапевтического альянса и сопротивления особенно интересны в контексте ДРИ, так как мы можем наблюдать, что разные личности проявляют себя по-разному в переносе и по-разному проявляют сопротивление.

Позитивный перенос у Сибиллы развился практически мгновенно, как будто даже до её знакомства с Уилбур, когда врач, направивший её к Уилбур, только упомянул, что её будущий аналитик – женщина. «Она – женщина?» - и Сибилла сразу просияла и преисполнилась надежды. Мне этот момент сначала был не совсем понятен, так как в контексте травм, нанесенных Сибилле именно женщиной, я была удивлена, что она рада ещё одной женщине в её жизни. Но потом я подумала, что Сибилла переносит на аналитика не образ матери, а образ любимой бабушки, о которой она в дальнейшем отзывается с большой теплотой.

Что же касается переноса остальных субличностей, то у каждой из них он вырабатывается по-разному. Некоторые личности оказывают отчаянно сопротивление и не хотят разговаривать с доктором. Некоторые вступают в полемику. Некоторые пытаются убить Уилбур, когда в силу вступает невроз переноса и они начинают видеть в ней свою мать.

Говоря о матери и переносе, стоит упомянуть сновидение Сибиллы, которое она видит в машине по пути в свой родной город, Уиллоу Корнерс (кстати, странное созвучие – Уилбер – Уиллоу, Корнелия – Корнерс, но это с нами играют создатели фильма – реальное название города, где родилась «Сибилла» - другое, но это созвучие – аллюзия на материнский перенос). Во сне Сибилла идёт по белоснежному коридору больницы, видит, как от нее уходит мужчина в белом халате, кричит «Подождите!», бежит за ним, но мужчина входит в зеркало и исчезает. Сибилла смотрит в зеркало и вдруг из него вылезают руки и голова её матери и хватают её за запястья. «Мама, нет!» - кричит Сибилла, но мать затаскивает её в зеркало. Сибилла просыпается и находит себя мирно спящей в такси на плече у Корнелии Уилбур, в этот момент от въезжают в Уиллоу Корнерс.

Позже одна из субличностей Сибиллы рассказывает нам о том, что когда мать сломалла Сибилле руку, та провела какое-то время в больнице, и у нее зародилась фантазия, что она не поедет к себе домой, а её заберет к себе добрый доктор, который её лечил. Но теперь новый добрый доктор в её жизни снова везет её домой, где в неё снова вцепится её сумасшедшая мать (хотя мать уже мертва, но в воспоминаниях некоторых субличностей, которые значительно младше Сибилл, мать ещё жива). Также то, что мать возникает из зеркала, из потустороннего мира, говорит о том, что страх перед ней настолько велик, что, она, кажется, может достать Сибиллу даже из-под земли. Белоснежные коридоры больницы из сна сменяются заснеженной белой улицей, по которой Сибилла с доктором въезжают в Уиллоу Корнерс, и Сибилла ощущает сильную тревогу, вынужденная шагнуть в этот мир её матери – мир по ту сторону зеркала, но только посмотревшись в это зеркало она сможет понять, кто она такая.

Относительно же объектных отношений в случае Сибиллы интересно то, что она расщепила не только мать – на плохую и хорошую, и для ядра личности, для самой Сибиллы, мать всегда была идеальной, а плохой мать могла быть только для других частей расщепленной Сибиллы. Её субличности могли воспринимать мать как плохой объект, но сама Сибилла – нет. В фильме показан момент инсайта Сибиллы, когда она наконец понимает, что она ненавидит мать, и что она может её ненавидеть.

Что же касается Корнелии Уилбур, то у неё, очевидно, возникли сильные положительные контртрансферные реакции к Сибилле. Доктор Уилбур значительно расширила границы психоанализа для Сибиллы, позволяя ей приходить к ней домой без предупреждения, позволяя отыгрывать (в одной из сцен одна из субличностей нападает на доктора), обнимая её, везя её в родной город для того, чтобы спровоцировать проявление вытесненных воспоминаний, ругаясь с её отцом из-за его бездействия в отношении матери-психопатки. Возможно, это можно объяснить страстным исследовательским рвением доктора Уилбур, но, учитывая то, что впоследствии Уилбур и Сибилла стали друзьями и продолжали много общаться всю жизнь, все-таки во многом это был вопрос сильного позитивного контрпереноса.

Психотерапия Сибиллы в фильме длилась от силы год. В реальности её терапия продолжалась 11 лет. Терапия Уилбур по интеграции субличностей выглядела нереалистично быстрой и простой. Разумеется, жанр кинофильма наложил на повествование свои ограничения, но я, как начинающий психоаналитик, почувствовала, как будто я весь фильм, как послушный ребенок ела первое и второе, но вместе обещанного шикарного десерта получила одну маленькую конфетку. Конечно, мне гораздо интереснее было бы подольше посмотреть на то, как будет происходить интеграция. Но жанр есть жанр: развязка не может занимать полфильма.